С именем этого человека связаны главные успехи Uriah Heep, группы, не особо чтимой в родной Великобритании, но традиционно обожаемой в России. Без таких шедевров, как ”July Morning”, ”Easy Livin'”, ”Look At Yourself”, ”Return To Fantasy”, ”The Magician's Birthday” и ряда других история рок-н-ролла для отечественного меломана немыслима.
Творческий апогей данного незаурядного запевалы, уроженца небольшого торгового городишки Эппинг, расположенного в графстве Эссекс, что на юго-востоке Англии, обозначен 70-ми годами прошлого столетия. Что бы это значило? А ровно то, что Дэвид Гэррик (красивая фамилия Байрон — не более, чем псевдоним, что, как известно встречается в мире рока на каждом шагу) просто не имел морального права петь плохо. Поскольку период его профессионального становления пришелся на тот момент, когда культура голосового перформанса была возведена в абсолют. Ибо с конца 60-х в стане музыкантов, ищущих мирового признания, возникло четкое понимание: рок — музыка прежде всего вокальная. Именно поэтому тогда на поп-горизонте возникли такие громогласные колоссы, как Иэн Гиллан, Пол Роджерс, Роберт Плант, Марк Фарнер и другие. При желании каждый из них мог заткнуть глотку «проклятым конкурентам», в прямом и переносном смысле.
Байрон не был исключением. Вот как о своем «боевом крещении» вспоминал наш герой: «Начал петь в пятилетнем возрасте. Тогда же попытался стать знаменитым, выступив в детском телешоу. Мой первый ансамбль не имел названия и не дал ни одного концерта. Когда мне исполнилось шестнадцать, местная группа предложила работу. Выступил с ними один раз и вскоре перешел в группу The Stalkers, ведомую Миком Боксом (к слову, единственным по сей день участником оригинального состава «диккенсовского рок-чада», а значит, главным хранителем его традиций — прим. авт.). На прослушивании я исполнил знаменитый стандарт Чака Берри ”Johnny B. Goode”. Меня приняли в команду сию же минуту»...
Еще бы. Достаточно прослушать композицию ”Gypsy”, открывающую дебютный альбом Uriah Heep (коллектив возник на обломках групп The Stalkers и The Gods, где, кстати, начинал свою карьеру главный «хиповский» композитор Кен Хенсли) ”Very 'eavy... Very 'umble”, чтобы понять: такого вокалиста упускать было бы непростительно.
Впрочем, первую пластинку новоявленного хард-рок-проекта поклонники и профильная пресса не приняли. Как, по большому счету, и вторую, ”Salisbury”. Музыкантов обвиняли в неумелом копировании «коллег по цеху», Deep Purple: мол, такой же квинтет (голос, гитара, бас, клавишные, ударные), схожая героико-романтическая фабула (горделивые музыкальные пассажи, помноженные на тексты сомнительного содержания), чередование клавишных проигрышей с гитарными... То бишь, все вроде так же, только хуже. Один недальновидный критикан даже поклялся наложить на себя руки, если эти «неудачники добьются хоть какого-то успеха». Обещания, как известно, не сдержал.
Однако, как бы то ни было, к третьему лонгплею ”High And Mighty”, релиз которых пришелся на вышеозначенную пятилетку, будоражили не одно меломанское сознание.
Но именно в это же время главные демоны Байрона (сведшие его в итоге в могилу) стали давать о себе знать все явственнее. Дэвид, оперируя простыми русскими понятиями, был не дурак выпить и закусить. То он выходил на сцену в неадекватном виде, то забывал слова (нехитрые, в основе своей) песен, порой в открытую посылал публику куда подальше, а бывало и вовсе манкировал выступления. Слово Мику Боксу: «Дэвид устраивал невероятные попойки. Одно из самых ярких моих воспоминаний связано с тем, как я пытался перевести его через дорогу, отделявшую студию от отеля. Мимо нас со свистом проносились машины, но Дэвид был озабочен лишь тем, чтобы не расплескать коктейли, которые нес в обеих руках.». А вот как описывает бесов, обуревавших Байрона, Кен Хенсли: «Дэвид постоянно напивался. В Филадельфии, где собралось 25 000 зрителей, у него произошел казус с микрофонной стойкой. Он наступил на нее и порезал себе губу. И толпа сразу же завопила. Дэвид решил, что все смеются над ним, и весь вечер покрывал публику матом»... Конечно, до бесконечности так продолжаться не могло, и в конце концов сладкоголосому нарциссу указали на дверь.
Сольная карьера у Байрона, увы, не задалась. Хотя, откровенно говоря, его второй диск, ”Baby Faced Killer”, выпущенный в 1978-м, при должной раскрутке, мог бы войти в пантеон достойнейших рок-фолиантов. Это действительно замечательная пластинка, ни в чем не уступающая по качеству музыкального материала ни сольникам Хенсли, ни даже выпускаемым самими «хипами» во второй половине 70-х альбомам. Но — не судьба.
Итог печальному финалу главного голоса (Байрон скончался в 1985 году возрасте 38 лет от последствий тяжелой формы алкоголизма) одной из наиболее симпатичнейших рок-команд всех времен подводит тот же Бокс: «Дэвид всегда убеждал меня, что станет известным. И оказался прав. Если бы ему удалось хоть как-то контролировать свою жизнь, возможно, он стал бы куда более известным. Он был очень талантливым вокалистом, обладавшим фантастическими голосовыми данными. Мог бы иметь огромный успех, выступая сольно. Но проблема Дэвида заключалась в том, что он легко поддавался на убеждения и был слишком доверчивым. Если кто-то хотел заставить его напиться, ему это удавалось без труда. Дэвид Байрон не умел говорить «нет».
Nadin
Oleg
Сергей