Автор:
Кирилл Михановский вернулся на большой экран с новой картиной «Гив ми либерти», в которой он совершенно не боится использовать «зарубежные» стереотипы о русских. Действительно, бесконечная «клюква» в студийных и артовых зарубежных фильмах уже не удивляет и воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Михановский решил не ломать устоявшийся «шаблонный» образ, однако стереотипы в его картине «звучат» иначе.
Вик, социальный работник, возит людей с ограниченными возможностями по разным местам. Компания, в которой он работает, «дарует свободу» (все-таки даже в названии присутствует слово «либерти») маломобильным людям и делает их жизнь ярче. Такой труд требует сострадания, терпения и простой человеческой доброты. В одну из таких поездок, когда пассажиры Вика хотят попасть в любимое кафе, спеть песню на мини-концерте и помочь кому-то с поиском работы, по пути им встречается группа русских «стариков», которым надо успеть на похороны любимой подруги, жены и тети Лили. Буквальный вопрос жизни и смерти становится головной болью для Вика, однако он, по доброте душевной, сажает внезапных пассажиров в фургон. Это совсем не нравится клиентам Вика, которые и так уже опаздывают на все свои встречи.
Кирилл Михановский берет формат роуд-муви и путешествует по невзрачным улицам Милуоки, штат Висконсин. Погода оказывается не самой солнечной, поэтому ярких и теплых тонов здесь нет. Однако недостающая выразительность и насыщенность обнаруживается в самих персонажах, каждый из которых является настоящим живым человеком. И получается, что роуд-муви «путешествует» здесь не по дорогам американского города, а по людским, немного потерянным душам.
Режиссер начинает свою историю с комедийной ноты, несущаяся за всеми героями камера Уайтта Гарфилда «транслирует» тряску и тесноту фургона, который обязательно должен доехать до похорон. Из разных повседневных неурядиц, вроде подгоревшей курицы в квартире русского деда, оператор создает настоящую «бытовую поэзию» дыма и неощущаемого запаха горелой еды. А пока фургон еще не доехал до места назначения, можно смеяться и удивляться всему происходящему на экране – неуклюжести, стереотипности и «клюквенности» русских персонажей. Словно в ритме «Горько» Жоры Крыжовникова, только без эпатажности и «чернухи», Михановский показывает один день из жизни мигрантов с настоящими шекспировскими трагедиями. Тут найдется место и аферисту, ищущему любви – Диме «из Бруклина», который на протяжении всего фильма будет покорять своей харизмой не только персонажей картины, но и зрителей. Старый, почти ничего не соображающий дед, пытающийся несколько раз похоронить свою любимую жену Лилю. Афроамериканка Трейси с ограниченными возможностями, которая может выиграть любой спор и конфликт. И, конечно же, сам Виктор, он же Вик, тоже почувствует себя в этой компании «своим».
Главный герой предстает в образе практически святого человека, искренне помогая людям с ограниченными возможностями передвигаться и таким образом обретать счастье. Это его личная свобода и собственный выбор в пользу жизни. Будучи иммигрантом, русским американцем, значение слова «либерти» он ощущает иначе, потому что неизвестно с чего начинать? Быть свободным по-русски или по-американски? Поэтому у Вика свой язык – он разговаривает то на русском, то на английском, последний используя чаще в переговорах и повседневной жизни, пока не происходит что-то эмоциональное, такое, когда собственное «я» уже невозможно удержать.
Это не какие-то русские «Синонимы» – у Надава Лапида герой изначально решил для себя, что он должен стать гражданином Франции. Отказ от собственной культуры и национального языка все равно не помог ему «сбежать» от воспоминаний о жизни в Израиле – потом они преследовали его в маленьких историях, которые он рассказывал новым французским друзьям. У Вика русские хоть и представлены со всеми старыми песнями, баяном, водкой и бесконечным шумным весельем даже на поминках, но все они по-достоевски меланхоличны и просты. Они шокируют афроамериканку Трейси своей прямолинейностью и «незнанием границ». Вик же просто сидит и ведет автобус, куря одну сигарету за другой, потому что иначе такое «эмоциональное безумие» пережить невозможно. Его история – обратная сторона медали, когда иммиграция произошла «заочно» из-за переезда родителей. Воспитанный в двух разных культурах, Вик оказывается взаперти, словно без возможности двигаться.
Постоянно недовольные, протестующие и порой ленивые американцы представлены в «Гив ми либерти» противоположностью русских. Кирилл Михановский не боится заимствовать стереотипы о США, чтобы показать двойственность культур, периодически упоминая об опасности и криминальности улиц Милуоки, о свободе ношения оружия и расовых проблемах. «Гив ми либерти» оказывается псевдодокументальным «гидом» в мультикультурализм Америки, раскрывающим ее сущность как иммигрантской страны. В итоге, правда, кем бы человек ни был, все равно он будет задавать себе один и тот же вопрос: «А что мне теперь делать?».
